В лабиринте секретных служб - Страница 122

122

— А, это ты, мой милый!

— Учишься, как на капиталистическом Западе угнетают рабочих? Что с вами, герр Ливен, вам плохо? — спросил он.

— Сейчас пройдет, герр оберст, не позволите лимне… рюмку водки?

Одно было Томасу ясно — он должен как можно скорее вернуться на Запад. Такая жизнь не для него. Русские бесплатно получат фальсифицированные чертежи. Просто счастье, что чертежи не имеют реальной ценности.

За обедом Томас и Меланин долго спорили. Было очень много съедено и столько же выпито, но после блинов с икрой Томас почувствовал, что в голове у него проясняется.

— Ну хорошо, герр оберет, я согласен передать вам бесплатно чертежи, но за это вы отпускаете меня с моим другом и еще с одним господином.

— С каким господином?

— С Рубеном Ахатьяном. Я не знаю, знаком ли он вам.

— Знаю ли я этого господина Ахатьяна, этого дельца? — заговорил полковник с пренебрежением. — Зачем онвам нужен?

— Делать гешефты, — скромно ответил Томас.

— Откуда вы знаете этого негодяя?

— Я с ним познакомился в Цвикау, герр оберет.

Действительно, Рубен Ахатьян, небольшого роста, толстый, с акульими глазами и маленькими усиками, появился в ресторане отеля утром, когда Томас завтракал. Без предисловий он приступил к делу:

— Послушайте, не перебивайте меня, я спешу. Вытоже. Я знаю, кто вы и откуда. Рубен Ахатьян знает все. У меня здесь возникли трудности с русскими. Я работал в одной из торговых организаций. Они уволили меня. Помогите мне уйти на Запад, и я сделаю вас богатым человеком. Слышали об УТИ?

УТИ — управление трофейным имуществом, размещалось в Висбадене и было основано американцами. На огромных складах хранились трофеи прошедшей войны стоимостью в миллионы долларов: оружие и боеприпасы, локомотивы, грузовики, перевязочный материал, медикаменты, сталь, дерево, целые конструкции мостов, самолеты, металлолом и т. д. УТИ было оставлено немцам, но продавать имущество можно было только иностранцам.

— Это условие поставили американцы, — сказал Ахатьян. — Я иностранец. Мне можно продавать. В Лондоне у меня племянник, он очень состоятельный. Мы организуем торговую фирму — вы и я. Я сделаю вас миллионером за один год, если вы поможете мне уйти на Запад.

— Я должен подумать об этом, герр Ахатьян, — ответил Томас.

Он все решил. Во время обеда в конфискованной вилле нациста в Цвикау Томас и попросил коменданта Меланина: взамен чертежей разрешить Ахатьяну выехать с ним на Запад.

— Герр Ахатьян никуда не поедет, а чертежи я получу и так, — сказал полковник.

— Но послушайте, я должен отпустить Марека, чешского агента. Он будет находиться в Си-Ай-Си, пока я не вернусь.

— Меня это не касается, или вы отдадите чертежи, или останетесь здесь.

— Ну что же, тогда и я остаюсь, — ответил Томас.

Ливену пришлось еще не один раз пить и есть, пока он не уговорил полковника Меланина. Расстались они почти друзьями.

1 июня 1947 года Томас Ливен, Бастиан Фабре и Рубен Ахатьян усталые, но довольные встретились в Мюнхене и сразу же поехали на виллу в Грюнвальде, принадлежащую Томасу.

Господа недолго оставались в столице Баварии. Томас объяснил Бастиану причину.

— Мы продали чертежи англичанам, французам и отдали русским. Они скоро поймут, что мы их обману ли, поэтому сменим фамилии и поживем некоторое время в Висбадене.

— Все правильно. Если бы мы еще не связались с этим Ахатьжном. Таких спекулянтов еще свет не видывал. Теперь он хочет продавать оружие и боеприпасы.

— Он не будет этого делать, — успокоил его Томас. — Дай нам переехать в Висбаден. Герр Ахатьяна ждет сюрприз.

Вечером, прежде чем господа покинули Мюнхен, они сидели за ужином. Около 19 часов раздался звонок. Бастиан пошел открывать. Вскоре он вернулся с восковым лицом и еле мог проговорить, обращаясь к Томасу: «Вый… выйдите, пожалуйста!»

Томас вышел в переднюю. Когда он увидел, кто стоит в передней, у него закрылись глаза. «Нет! — прошептал он. — Нет!» «Да, — ответила прекрасная светловолосая супруга полковника Меланина из Цвикау, — это я».

Действительно, это была она.

— Как ты… Как вы очутились здесь? — спросил ее Томас.

— Я политический беженец. Мне гарантируется право убежища. Я хочу остаться у тебя, я люблю тебя.

Спустя два месяца, в августе 1947 года, Томас спрашивал своих друзей в квартире, которую он с Бастианом Фабре и Рубеном Ахатьяном снял на Паркштрассе в Висбадене:

— Я не понимаю, что вы имеете против Кати. Она готовит для нас, я нахожу ее очень привлекательной.

— Она плохо действует на тебя, — сказал Бастиан. В Висбадене Томас Ливен звался Эрнстом Хеллером и имел соответствующие фальшивые документы. На имя своего иностранного сотрудника он основал фирму «Открытое торговое общество Ахатьяна». Фирма закупала в огромных количествах различные товары и хранила их на складах УТИ недалеко от города.

На этих складах можно было купить не только трофеи, но и имущество американской армии.

— С США мы не можем иметь дела, для этих операцийу всех нас слишком темное прошлое, — заявил Томас своим друзьям. — Мы должны ориентироваться на другие страны, а именно на воюющие. У меня есть на примете герр Аристотель Панчалос, представитель греческих партизан, и герр Хо Ировади из Индокитая, — сказал Рубен Ахатьян.

— Но этим ребятам мы не можем продавать оружие, — засомневался Бастиан.

В разговор вступил Томас.

— Если не мы продадим им оружие, то это сделают другие, поэтому продавать будем. Однако господам эта покупка не доставит радости. Я снял под Майнцем фабричное здание. Мы будем вынимать порох из боеприпасови заменять его песком. Автоматы обычно упаковываютсяв ящики со специальными надписями, забиваются и пломбируются. Я нашел столярную мастерскую, где будут делать точно такие ящики, пломбы тоже сделаем. Вместо автоматов мы положим в ящики мыло.

122